Многолетняя практика написание эссе и статей о творчестве художников фигуративистов-сюжетников и абстракционистов-беспредметников позволяет мне сделать определенные выводы о степени сложности раскрытия личности и метода их работы – как ни странно, убедительно формулировать смыслы труднее обращаясь к творцам «чистой идеи».
Казалось бы, фонтанируй эмоциями, расцвечивай текст эпитетами и прилагательными – и вот вам текст, заставляющий читателя-зрителя прочувствовать автора.
Однако не все так просто… На самом деле, понять почему художник пришёл именно к такому виду искусства, разобраться в его творческом почерке, увидеть истоки-предтечи, понять пройденный автором уже самостоятельный путь – вот истинная задача эссеиста. И тут все становится гораздо сложнее, чем в случае с художником-сюжетником, сама тема картин у которого уже точно вставляет его в искусствоведческую классификацию. Тем более, что чисто технически написание картин можно разделить на два типа – собственно живопись и «раскраска».
Собственно, и у абстракционистов, казалось бы, есть только два с половиной пути – быть «пятновиком» или «геометром», или синтезатором этих двух методов. Но ведь у каждого свои причины быть таким, каков он есть, свой путь к живописи и в ней…
Когда стоишь перед картинами Ольги Кулагиной, возникает ощущение, что они тоже рассматривают тебя. Не просто влияют цветом, экспрессией мазка и пятен или общим ритмом, создавая определенное настроение, порождая эмоции, переводя осознанность в подсознательные лабиринты, но реально смотрят на зрителя испытующим, проницательным взглядом.
Ольга известный театральный художник, работавшая со всеми современными «властителями дум» сценического искусства. Конечно, это требовало от нее определенной пластичности и вовлеченности в «чужие» идеи и мысли, но сама профессия художника-постановщика очевидно требовала от нее крайней степени конкретности, механистичности и умения последовательно воплощать задуманное. Я уже не говорю, что театр — это коллективное творчество и быть индивидуалистом в нем крайне сложно. А Ольга Кулагина ярко выраженный эгоцентрист (в хорошем смысле этого слова).
Это была та ее ипостась, которая позволяла ей быть успешной в социуме, тем более что обстоятельства ей благоволили, взять хотя бы ученичество и великой Татьяны Сельвинской… Дон Хуан сказал бы, что Тональ, то есть внешний мир социальных проявлений у Ольги был очень хорошо построен и развит… Однако ей очень повезло, в ее повседневность постучался Нагваль - мир стихийных энергий и мистики. И случилось это, благодаря столкновению с живописью во всем ее великолепии, сначала в творчестве любимого учителя, а потом на творческой даче в среде художников-абстракционистов, открывших Ольге новый мир творчества, когда можно быть одной, но при этом соединенной с Вселенной.
Автор говорит, что всю жизнь, сколько она себя помнит местом Силы, дарующим ей энергию для проявления себя - была Природа и чем более девственная, тем лучше… Именно энергия, а не просто видовые красоты, слияние с этой энергией, а не осознанное одиночество… Да и какое тут одиночество, если девственный мир делится с Ольгой всеми своими тайнами, превращая их общение в постоянное духовное обогащение, за которое художник «платит» своим искусством.
Я помню, как увидел первые работы Ольги – в них, при наличии очень сложной многослойной поверхности и почти пастельной живописности, была очень простая фигуративная канва – будто из ветхозаветного прошлого извлечены были образы-символы Бога-отца, Бога-сына и Бога-духа… А через изображение камня показана была та твердь, на которой держится наш мир.
Далее художник совсем отказался от узнаваемых образов, стал более размашист и, тем не менее, гораздо эмоционально и духовно конкретен.
На выставке «Хроника изменения ландшафта» мы увидим эту последовательную трансформацию. Небольшие (100х100см) ранние работы, выполненные на холсте маслом и акрилом относятся к срединному периоду, когда фигуратив уже полностью отошел в прошлое, а сложность поверхности начала движение к цветовой и технической экспрессии.
Для меня очевидно, что именно тогда в картинах начала формироваться новая реальность – мы начинаем видеть и чувствовать мир не глазами художника, мы видим, как сама Природа ощущает себя и смотрит на себя…
Последние большие работы, представленные на этой выставке, выполненные на флизелине, что позволяет писать много и быстро, минимализируя вмешательство в посыл внешних энергий, превращаются в «Дацзыбао» Природы, с которым оно обращается к нам, людям.
Это обращение и жесткое, и преисполненное любви…
Это призыв к нам быть частью Природы, сливаясь с ней и возвращаясь в свой дом родной, наподобие «Блудного сына».
Спасибо тебе, художник!